Немного о наших краях Проклятие черных саркофагов
В августе 1985 года Владимир Гербель — школьный учитель рисования из поселка Шуконское, расположенного на берегу Двинской губы, — поручил ученикам сделать и принести фигурки из древесной коры.
Представленные работы, разумеется, не выходили за рамки обычного детского творчества. Но одна, выполненная Сережей Радько, привлекла к себе внимание. Точнее — материал, из которого она была изготовлена. Матово-черный, безусловно, тяжелее любой коры, он имел волокнистую структуру, напоминая окаменевшее дерево.
Откуда он взялся? На вопросы учителя мальчик ответил, что «здоровенную черную колоду» он нашел на берегу в трех километрах от поселка и с помощью ножа отколупал от нее небольшой кусочек.
Владимир Горбель, к сожалению, был недостаточно любознателен. На следующий день погода испортилась, и он решил отложить поиски колоды до лучших времен. Но эти времена так и не наступили — во всяком случае, для Сережи Радько. Девятилетний мальчик исчез, и поиски его не дали результатов. Правда, некоторые обитатели поселка утверждали, что накануне видели его на берегу.
В «Полярном вестнике» пару месяцев спустя появилась короткая заметка о необычном минерале, однако никакой связи с исчезновением ребенка не проводилось. Еще одно свидетельство о странной находке — на сей раз на страницах районной многотиражки «Заонежье» (октябрь, 1989):
«Бригадой рабочих 4-го отряда дноуглубительных работ ЦРСУ при расчистке русла старой ладожской гидросистемы в слое илистых отложений обнаружена пара массивных черных предметов толщиной 7 и длиной порядка 3 метров. Их очертания напоминают закругленные с обеих сторон цилиндры; поверхность сильно поражена эрозией. Не исключено их искусственное происхождение».
На протяжении ряда лет схожие случаи фиксировались в Карелии, в Мурманской и Вологодской областях, в Республике Коми. Но зловещая связь с исчезновением людей была установлена лишь в апреле 1995 года.
Причиной стало исчезновение группы рыбаков в деревне Дивья. Ранним утром 17 февраля шестеро мужчин — работники местного леспромхоза отправились на подледный лов. И никто не вернулся домой к следующему утру. Пропавших искали несколько дней. Были обнаружены личные вещи на льду, в лунках блестели установленные снасти.
Вокруг — ни полыни, ни трещины. Было возбуждено уголовное дело, но следствие практически стояло на месте до середины апреля. Когда вскрылся ледовый панцирь, у самой черты нашли шесть (!) огромных черных цилиндров. Они оказались полуразрушены и внутри имели значительные полости.
Совпадение числа пропавших зимой и количества злополучных находок было очевидно. Их, кстати, быстро и довольно метко окрестили черными саркофагами. Следователь, который вел дело, заинтересовался: не происходило ли нечто подобное в прошлом.
Ответы ошеломляли. Из семи документально подтвержденных находок черных саркофагов пять сопровождались исчезновением людей! В действительности их могло оказаться больше — ведь туристы или охотники редко регистрируют свой маршрут.
Анализ материала саркофагов показал, что их возраст составляет 240—270 лет. Внутри удалось обнаружить образования биологического происхождения. Но все это мало помогало в ответе на главный вопрос: что произошло с пропавшими людьми?
Черные саркофаги вновь напомнили о себе в 1998 году. Непосредственный участник и свидетель драматических событий остался жив благодаря счастливой случайности, и его рассказ проливает свет на таинственную историю.
Николай Маевский был страстным любителем подводной археологии. Будучи морским офицером и имея хорошую водолазную подготовку, он неоднократно проводил спуски в акватории Финского залива. Во время одного из погружений он обнаружил на дне в районе Приморска массивный черный предмет, который, по его мнению, являлся обломком старинного парусника. Моряк попытался поднять его на поверхность.
В материале уголовного дела имеется подробный рассказ Маевского о дальнейшем:
«Я приготовил снаряжение и нырнул. Вскоре по оставленному буйку отыскал этот длинный обломок, похожий на изгрызенный огурец. Он лежал, наполовину зарывшись в песок. Обвязав его тонким нейлоновым шнуром, я поднялся».
Вытащить обломок на берег с помощью машины Маевскому не удалось. Шнур соскальзывал, да и колеса его «Москвича» вязли в песке. Тогда Маевский решил надежно застропить обломок и поднять, привязав к концам две автомобильные камеры. Надуть их он предполагал воздухом из баллона акваланга. Воспоминания о том, что произошло в последующие минуты, окажутся удивительно четкими. Хотя все продолжалось недолго, Маевский запомнит их так, будто наблюдал события на протяжении многих часов.
«На этот раз я захватил пневмоперфоратор, чтобы пробить отверстия для строп. Работа продвигалась медленно. Затем мне показалось, что поверхность обломка дымится, словно струя темного пара вырывалась из-под сверла. После ударил настоящий фонтан... Вместо того чтобы выключить механизм, по ошибке я увеличил подачу воздуха. Перфоратор взревел. Жало сверла что-то с хрустом проломило в глубине. Из отверстия полетели ошметки кровавого цвета.
Я рванул перфоратор вверх. Раздался приглушенный водой звук, и от поверхности обломка откололся большой кусок. Под ним открылась полость, из которой вырвался огромный мутный пузырь. Вслед за этим показалась верхняя часть человеческого туловища. Кожа выглядела удивительно белой. Заметно выпирала ключица. Ниже находилась огромная рваная рана, нанесенная перфоратором. Клочья мяса свисали с краев. В воде растекался клубящийся кровяной след.
Но страшнее всего было лицо заключенного в дереве существа. Несомненно, человеческое, лишенное малейших признаков растительности, оно было искажено гримасой боли и неукротимой злобы. Существо смотрело на меня, как вампир из своего гроба, судорожно открывая и закрывая рот. Взгляд его обладал притягательной, гипнотической силой. Левой рукой я попытался оттолкнуться от обломка, но существо внезапно схватило меня за запястье.
Пальцы сжались с нечеловеческой силой. Я ощутил резкую боль и вдруг увидел, как под рукой существа разрушается резина гидрокостюма. Потом ощутил резкую боль, как от ожога. Хлынула кровь — уже МОЯ кровь, и я стал терять сознание. А тварь подтягивала меня все ближе, словно стараясь поглотить. Из последних сил я поднял перфоратор, который продолжал держать правой рукой, и, включив, вонзил в подводного монстра».
Маевский остался жив, но потерял руку. По заявлению медиков, поврежденная кисть подверглась воздействию сильнейшего растворителя.
Так кто же они — существа из черных саркофагов? Ключ к разгадке, возможно, дает сочинение монаха Игнатия Курлятева «Книга потаенных знаний», написанное в 1653 году. В главе «Чудеса и знамения» говорится:
«А дабы избежати телесных бедствий и смерти, инородцами учинен мерзостный способ. Охочих людей снаряжали особо, в жилы их пускали каменную кровь и помещали в выделанные дубовые стволы, закинув на дно... И жили они там, не умирая, не дни, а годы... а по воскрешении нуждались в живой плоти».
Что подразумевал автор под «каменной кровью» — неизвестно, однако похоже, что в XVII веке на Руси становится известным способ погружения человека в пограничное состояние (анабиоз) без глубокого охлаждения тканей. Незваные гости из прошлого ждали своего часа долго — почти три с половиной века — пока шторм или течение не выносили к берегу окаменевшие за долгие годы древесные стволы.
Впрочем, возможно, что механизм их возвращения к жизни иной, однако это не меняет ситуации в целом. Кто знает, сколько еще черных саркофагов скрывают прибрежные воды? И не с ними ли связаны многие необъяснимые исчезновения? Ведь, по словам Игнатия Курлятева, нежить нуждается в живой плоти…
